Читать интересную книгу Дилогия невроза. Часть I - Роман Базальев

Мы шли. Машины останавливались на переходах. Я сосредотачивался на дальних объектах, чтоб не замечать людей, проходящих мимо меня. Моя извечная тактика пока я на улице. А если мы даже со знакомым разговаривали, то взор я свой всё равно держал на дальних дистанциях перед собой. Рассвет догонял нас, но рассвет, который вновь откроет пасмурное небо для людей, проживающих на окрестностях. Синоптики никак не объясняют причину моей месячной радости, но это и не важно. Надеюсь, так ещё долго будет.

Мутное воспоминание как мы добрались до учреждения, улетучилось по моему велению. Меня снова приветствую томные взгляды дежурных, которые должны смотреть за теми, кто входит в помещение. Наверняка хотят видеть, как подавленные учащиеся приходят подавленными. А я всегда апатично прохожу мимо них. Я не знаю ни их имён, ни их должностей. Меня никогда они не интересовали, в какой-то степени и ненависть к ним проявлялась. А вот и шаблонная элита: зачёсы, костюмы синего оттенка, коротковатые брюки, мокасины, часы огромных размеров, перстни, кожаные сумки и презренный взгляд на всех. Хорошо, что мне не приходится иметь с ними контакта, да и они его избегают – идеальные взаимоотношения, но я всё равно считаю их понты бесполезными.

В гардеробе как всегда пустовато. Повесить защиту и схватить номерок – задача выполнена. Я вижу и других знакомых, с которыми мне выпало учиться в одной касте. Я отчасти лишь ненавижу их. Я не с кем не имею плотного коммуникационного контакта. Каждый из них заинтересован в других кастах, в других учащихся. Во мне и моём знакомом никто не заинтересован, поэтому одному бремени пока не бывать. Бремени под названием «Интерес к тебе».

Уже заметно как сморщенная рука тянется к переключателю звонка. Он прозвенит и это точно, но я уже буду в аудитории и внимать новым знаниям. На старт, внимание… рука прикоснулась к пластику… МАРШ. Трезвон на всё заведение даёт понять, что с этого момента опоздавшие будут получать выговор от… администратора, кажется. Опоздавшие, конечно же будут возмущены этим фактом. Будут беситься всё учебное время, что с ними несправедливо поступили, но ничего предпринимать не будут. Таков менталитет их – быть недовольным, но ничего не предпринимать. Мне на них самих наплевать, но не на возмущения. Они прекрасно знали дурацкие правила, но не соблюли их. Бред. Но звонок сказал своё слово, а теперь оно за преподавателем. За окном сгущаются тучи. В аудитории горят люминесцентные лампы. Я очень подробно изучил, как они работают. Провод, идя от сети, выходит прямо на дроссель, который повысит во много напряжение в цепи, дальше начинает гореть тлеющий заряд в лампах. Сконденсированное напряжение выбивает заряд, что приводит к ионизации газа в лампе. От чего мы и видим тот свет. Я многое опустил, но суть такую я считаю правильной. Лампы не только светят, но и гудят. Часы тикают, а занятие началось бесконечно недавно. В этот раз лекция пущена на самотёк и мне приходится списывать с других мозгов, мозгов людей пишущих учебники, которые потом проходят проверки в министерстве и уже, потом выставляются на продажу за заоблачные цены. Но мне надо усвоить материал с офсетной бумаги. Слово за словом и страница окончена. По окну тарабанят капли дождя. Влажность повышается примерно с пятидесяти до семидесяти процентов. За окном как будто ночь. ИДЕАЛЬНО. Хочу, чтоб так было навсегда – полная и тихая аудитория, шумящие лампы, самостоятельные конспекты, дождь и «ночь» за окном. Мелочи, но очень приятные. Умиротворение достигает своего пика. Мне никуда не надо идти. Есть задача, с которой я могу запросто справиться. Меня никто не донимает своими изречениями. Всё на своих местах, там, где им и положено быть – учащиеся уткнулись в записи, преподаватель в документы, а я в окно с идеальнейшим миром на несколько минут. Антиутопия по своему настроению, но утопия по ощущениям, обдавшим тебя с головы до ног.

Я вносил и вносил слова, да чертежи с таблицами. В аудитории я всех давным-давно изучил, но ни с кем знакомства заводить не хотел. Я пресекал мысли эти опрометчивые. Я всегда знал, что знакомство с ними повлияет на меня, а я не люблю влияния из внешних источников. Мне и своих загонов хватает. Я давно уже абстрагировался от взаимоотношений. Я даже не знаю, что впереди сидящие думают обо мне. Я не завишу от их мнения, но любопытство меня расстреливает у стенки из-за незнания. Это незнание является одним из многих факторов моей бессонницы. Я смогу перетерпеть, дождаться дома, ночи, когда я смогу бредить без последствий для себя.

Откуда-то прилетает комок мятой бумаги. Формат А5. Явно вырвали из тетради. С внешней стороны, которую я вижу, ничего не писали, значит лист предназначался для одной лишь цели – послать весточку мне. Но не хотят же у меня списать – списывать нечего же. Задают вопрос, оповещают о чём-либо, предупреждают, но я никому дорогу не переходил. Столько мыслей. Очертания листа, его складки, углубления. Взять бы, да и зарисовать его грифельным карандашом на чистом листе. Но все мысли о листе произошли в миллисекунду. Я разворачиваю листок с шуршание, но никто и внимания не обратит, кроме того кто послал и человека, который попросил послать этот листок. Сообщение гласило… гхм…

«Тут с тобой один человек хочет познакомиться».

5.Вседозволенная всепозволенность

История до опрометчивости безумна. Со мной хотят познакомиться. Мне хочется кричать, орать в голосину. Мне нужен всеобщий анализ обстановки. Мне нужно видеть все цельно и все образно. Мне нужен третий глаз. Мне нужно вспомнить всех в аудитории. Парни отсекаются, остаются только девушки, а вот это уже сложнее. И нет – это совсем не история о любви. Лишь о моей скомканной, как одеяло, жизни. Этих девушек куча. Я никого никогда не интересовал. Я ведь не проявляю эмоций даже. Как такое стечение обстоятельств имеет место быть.

О как же. Мне нужно снова заявиться на учёбу. Нужно вспоминать принципы. Загадочность, скрытность и лестница к стене – победа над книгой. ДА! Теперь нужны признаки – с этим на месте разберусь. А теперь зловещий оркестр для мотивации и поднятия боевого духа разума. Воочию увидеть рассвет я не хочу, но узнать, кто хочет было бы интересно.

Больная фантазия моего мозга выдаёт неукомплектованные идеи, которые мне приходиться систематизировать, чтобы занять себя, во время активного бездельничая. А продлится оно ещё несколько минут. Я снова выдвинусь, но уже с целью. Я выясню её реальные мотивы. От меня ничего не скроется. Она уже знает, что я знаю о желании познакомиться со мной. А что делать, когда я узнаю?

– Да не забивай этим голову, – на отвались, ответил мой знакомый, – будешь действовать по обстоятельствам, – произнёс с ухмылкой.

Я смотрел на него как на полоумного, но он говорил правильно. Вот жиж угораздило именно меня.

Дождь уже собирался, но он не успеет опередить меня. Я быстрее атмосферы. Я точно знаю, когда в какой части города начнётся дождь. Без всяких сомнений я не знаю чего ждать. Сомнение гложет меня. Не промахнулись ли листком в меня. Паника становится моим естественным настроением в этот будничный, пасмурный денёк. Я уже дал зарок, что первым ничего не предприниму. Пусть рискует первой сама. Я не считаю шампанское достойной наградой за риск совершённый мной. В спину падали лучи тёплого… СТОП. Неужели солнце выглянуло? А за ним уже по пятам бредёт пасмурность с дождём. Пока что ничего кардинально не изменилось, но Вселенная почувствовала, что я приободрился немного.

Женщина передо мной шла забвенно. Она даже не подозревала, что ком ярости во мне нарастает всё с большей силой. Я увеличил децибелы от моих шагов, но её явно это забавляло – тормозить меня. Ещё пару метров и отделаюсь от тебя. Надеюсь на переходе тебя машина огрязнит своим проездом по луже. Но теперь на меня идёт ещё одна. Она также не собирается, даже чутка в сторону шагнуть, хотя тротуар позволяет. Два метра. Один метр. Полметра. Десять сантиметров. Я увернулся от столкновения, но она также беспардонно продолжала идти и пыжатся на всю окрестную улицу. Инквизиции на них маловато будет, а вот крестовый поход я бы устроил.

Моё учебное учреждение – серое здание с окнами на всю стену. Любой желающий может взглянуть, как мы обучаемся, но всё, что он увидит это то, как мы сидим, а преподаватель ходит между партами и иногда поглядывает в свои записи. Эти окна звуконепроницаемы и если какие-нибудь малыши по разуму посмеют нас отвлекать криками, то мы ничего не услышим. Входная дверь лишь наполовину прозрачна и дежурные получают не полную информацию о входящем.

Но как я оказался в аудитории не имеет смысла говорить. Сегодня снова самостоятельный конспект. В этот раз тема «Битва за N.». Но не для меня. Я заранее подготовился и уже конспект записан в тетради. За вчерашний день я рассчитал вероятность, что такое развитие событий возможно. Получил доступ к некоторым документам, в которых находится часть программы нашего обучения. У меня есть достаточно времени, чтобы наблюдать за субъектами. Но также за вчерашний день я выделил три искомых варианта. Одна из них высокая брюнетка, которая никак с начала года не может определиться – ходить ей с чёлкой или нет. Вторая была ростом меньше меня, с коричневыми волосами и браслетом на запястье. Третья была ровней мне, блондинка в очках с телефоном размером с лопату. Все три сидели впереди меня, и обычно никто не поглядывал за спину. Зона комфорта обычно ограничивалась соседом по парте. Все любили позависать в телефонах во время учёбы. Но это незначительные детали, не имевшие веса в моём расследовании. Мне нужна перемена, чтобы видеть.